Профессор-криптограф Академии ФСБ Михаил Глухов рассказал «Городским вестям» о тонкостях шифрования и дешифровки информации
На Х Международной конференции математиков, которая состоялась на базе Волгоградского социально-педагогического университета, количество первоклассных знатоков царицы наук просто зашкаливало. И все же среди выдающихся ученых в области математики, обладающих международным авторитетом и признанием, доктор физико-математических наук, профессор Института криптографии, связи и информатики Академии ФСБ России Михаил Глухов — специалист не совсем обычный. Он знает, как алгебру и теорию чисел применить в криптографии — науке о шифровании. О том, как создаются секреты и кто их разгадывает, мы поговорили с профессором в перерыве между заседаниями.
Истина в кристалле
— Что нужно, чтобы стать обладателем чужого секрета?
— Ключ. Он же нужен и для того, чтобы ваш секрет не был разгадан. И в науке криптографии это не тот металлический предмет, который мы привыкли понимать под этим понятием, а сложная комбинация цифр и символов. Она позволяет зашифровать послание так, чтобы злоумышленник не смог догадаться, что открытый глазу текст — не что иное, как шифровка. Исходный текст сначала кодируют, а потом преобразовывают так, чтобы никто не узнал, что было до этого. А алгебра как раз изучает и создает эти преобразования. Тут, кстати, играет важную роль знание и теории вероятности, и комбинаторики. Криптография — такая наука, которая использует наработки в самых разных направлениях математики. Более того, она ставит проблемы перед ними. В некоторых математических дисциплинах никогда бы не возникла какая-то там проблема, если бы она не появилась раньше в криптографии.
— Получается, я говорю сейчас с человеком, который работает с разведчиками?
— Ну, в общем, да. Сейчас благодаря вычислительной технике задача алгебраистов и специалистов в области теории чисел упростилась и усложнилась одновременно. Надо уметь создавать такие системы, которые бы просто зашифровывались, но сложно дешифровывались, разгадывались. И это под силу только знатокам фундаментальной математики. Потому что алгебра и теория чисел являются наиболее важными дисциплинами, которые используются в криптографии. Свою роль играют здесь также физика, информатика. Сейчас шифровочные системы делают в виде маленьких кристалликов. Они выполняют роль элементной базы.
Специалист по чужим секретам
— Вам не страшно быть человеком-ключом многих тайн?
— Нет. Ключи производятся особой фирмой, которая очень закрыта. После исследования и создания алгоритма кодов шифрования мы передаем его предприятию. Это как в конструкторском бюро: конструктор создал машину и передал изготовителям…
— А где готовят специалистов по чужим секретам?
— Практически сразу после войны, в конце 40-х гг., были созданы специальные курсы для создания и изучения криптографии, и на них набирали людей уже с высшим техническим, математическим образованием. Эти особые группы действовали на базе МГУ им. Ломоносова. А когда стало ясно, что этого недостаточно, был создан технический факультет при Высшей школе КГБ. Все было засекречено.
— Засекречено и сейчас?
— Нет, сейчас многое открыто. Это раньше секретные данные передавались в основном государствам, правительствам и т. д. Сейчас специалисты в области криптографии нужны, например, банкам. Они ведь тоже засекречивают свою информацию. Поэтому в каждом солидном кредитном учреждении есть специальный отдел защиты информации. Московский институт криптографии, связи и информации преобразован в отдельное высшее учебное заведение. Специальные факультеты, так или иначе изучающие защиту информации, есть в более чем ста вузах страны.
— И туда можно поступить простому школьнику?
— Да, можно, но простому не получится. В том смысле, что это должен быть продвинутый в математике молодой человек. Мы и раньше набирали школьников. Очень охотно, например, из Колмогоровского интерната для особо одаренных детей при МГУ. Туда собирали детей со всей страны, причем особое предпочтение отдавали талантливым ребятам из многодетных, малообеспеченных семей. Москвичей, между прочим, туда вообще не брали.
Василий Теркин против компьютера
— Охотно ли идет в вашу область знаний молодежь? Дети, на ваш взгляд, стали разбираться в премудростях математики лучше или хуже?
— Хуже, и причин этому много. Даже в математических школах стали выпускать ребят с более низким уровнем. В какой-то мере виной тому обстоятельство, что несколько занижен престиж науки, ученого, человека-исследователя. Недавно встретил своих бывших слушателей, которым читал лекции. Из группы в 20 человек без «хвостов» прошли сессию только четверо. Многие пожаловались, что вынуждены подрабатывать.
Повлияла на снижение уровня и компьютеризация. Она для ученых большое благо, но только в том случае, если это инструмент для творчества. Дети же в основной своей массе тратят время у компьютера на игрушки, а мозги им развивать совершенно некогда. Мой внук восьмиклассник, кстати, не исключение.
— И как этому противостоит его замечательный дед? Заставляет решать алгебраические задачки?
— Нет, вместе с ним прочитали «Василия Теркина». Может, это кого-то удивит, но чтение — большой помощник математику. Я имею в виду серьезных авторов — Толстого, его «Войну и мир», например. Потому что такие книги заставляют думать, а значит, включать причинно-следственные связи и логику.
Беседу вела Ирина СИДЕЛЬНИКОВА.
