В дореволюционном Царицыне людям творчества были незнакомы серые будни.
Дореволюционный Царицын вошел в историю как ключевой в транспортном отношении. Город, где прямо на пристанях и вокзалах купцы проворачивали многотысячные сделки. В городе были крупные заводы, фабрики, богатые дома и трущобы. Город умел работать и просто, без затей, отдыхать: с накрытыми столами, тостами, народными гуляньями. Более утонченные забавы — литературные вечера, балы, да и сама творческая и богемная жизнь в Царицыне в отличие от столиц Российской империи была не так насыщенна, но и в ней происходило немало интерьерных и курьезных событий.
Все на диво-маскарад!
Каков был культурный досуг в нашем городе лет сто тому назад? Сходить в цирк, посмотреть первые кинокартины, посетить театр. В Царицыне ко времени Первой мировой действовало несколько сценических площадок и для города, в котором проживало немногим больше, чем сто тысяч душ, это было многовато. Но антрепренеры — народ хитрый и, если падали сборы на спектакли, то, к примеру, в театре «Буфф» при фешенебельной гостинице «Столичные номера» тут же организовывали балы-маскарады, которые в Царицыне просто обожали. Перед войной прошла целая серия подобных мероприятий: грандиозный шик-маскарад «Вечер в Сорренто», диво-маскарад «В царстве весны и любви»…
В Царицын очень часто приезжали гастролирующие артисты как из малоизвестных городков, так и премьерши и премьеры императорских театров, например, Александринского императорского театра. Выступление подобных артистов поднимали и сборы, и престиж постановок, и давали возможность и играющим с ними коллегам по цеху повысить уровень сценического мастерства. Во время подобных гастролей случалось немало анекдотичных случаев. Известный волгоградский историк-краевед Г. Н. Андрианова рассказывала, что в июле 1901 г. был приглашен артист Императорского театра, сын знаменитого балетмейстера М. М. Петипа. Он играл в спектаклях «Гувернер» и «Которая из двух». Его амплуа — герой-любовник, и он был настолько хорош собой и так умел себя преподнести, что публика всегда была в восторге от его выступлений.
Трактир без арфисток
К культурному досугу тянулись не только просвещенные круги, но и граждане попроще, правда, здесь не обошлось без перекосов. Директор Волгоградского областного краеведческого музея историк Александр Материкин при изучении ряда документов в Государственном архиве Саратовской области обнаружил любопытную бумагу от 26 февраля 1880 г. — «Постановление Царицынской городской Думы о запрещении содержать женщин в качестве певиц, арфисток в царицынских трактирных заведениях». Из материала следовало, что владельцы трактиров содержали под благовидным предлогом барышень, занимавшихся не только музыкальным искусством. «Не входя вновь в обсуждение заявления жителей г. Царицына по сему предмету просить Его Превосходительство, господина Саратовского Губернатора, о содействии к исполнению означенного распоряжения», — обращаются депутаты в вышестоящую инстанцию.
Высокие отношения
Несмотря на служение искусству, нравы в артистических кругах не отличались деликатностью. Так, историк Андрианова в своих исследовательских работах упоминает, что между артистом Карповским и рецензентом дореволюционной газеты «Царицынского вестника» Мазуренко во время спектакля произошла потасовка. Победил представитель острого пера — он в кровь разбил артисту лицо.
Немало анекдотичных случаев хранит царицынская сцена. Любопытный инцидент состоялся на показе спектакля «По публикации». По своей роли артист рекомендовал сценическому персонажу — редактору газеты — использовать люльку и соску. В зале сидел редактор «Царицынского листка» Шешминцев. Когда после слов артиста в зале раздался смех, редактор не придумал ничего лучше, чем демонстративно покинуть свое место.
Золотой браслет в подарок
Отдельной статьей в богемной жизни были бенефисы. И здесь благодаря непредсказуемой царицынской публике можно было ожидать как триумфа, так и провала.
— В августе в 1886 году прошел бенефис артистки Токаревой — публика наградила ее и аплодисментами, и преподнесла четыре огромных букета и золотой браслет, — поведала историк-краевед Галина Андрианова. — Если думаете, что это было нормой в Царицыне, ошибаетесь. Такое было нечасто. Бенефис артистки Пиуновой в августе 1885 года не состоялся «за неприбытием не только законного, но и незаконного числа зрителей».
Удивительно, но в 10-х гг. XX в. с грандиозным успехом прошел бенефис… суфлера П. А. Бари. Как уже говорили, суфлер в дореволюционном театре был важной персоной и перед ним заискивали даже первые артисты. Бари служил в разных театрах 25 лет, и его бенефис прошел успешно — публика не меньше зрителей понимала важность этой театральной должности!
Купец-меломан
Пожалуй, некоронованным королем дореволюционной богемной жизни Царицына был богач и по призванию певец Владимир Михайлович Миллер. Он был личностью в стиле эпохи Возрождения — не в плане масштаба, а в плане стремления объять необъятное. Являясь сыном царицынского купца второй гильдии, обрусевшего немца М. Х. Миллера, владельца горчичного завода, он унаследовал от отца его дело. Но душа Владимира Михайловича лежала к музыкальному искусству. У Миллера был хороший драматический тенор, и он брал уроки пения у оперных певцов. Купец-меломан участвовал в спектаклях, в «живых картинах», стал член правления музыкально-вокально-драматического кружка, а потом антрепренером царицынского театра.
В 1902 г. под сценическим псевдонимом «Самсонов» он снял Общественное собрание для летней антрепризы в Царицыне. Несмотря на неплохой подбор спектаклей, сборы были средненькие и для поправки дел был приглашен знаменитый актер-гастролер Павел Орленев. Несмотря на аншлаги, сборы не удовлетворили Орленева, и он захотел перенести свои спектакли к конкурентам — в другой театр, в «Конкордию». Как старшина клуба Общественного собрания Миллер убедил артиста остаться. Уж каким образом: шантажом ли, запугиванием или обещанием больших гонораров — сие осталось неизвестным, но Орленев не ушел к соперникам. Однако в сентябре 1902 г. неожиданно, буквально за час, сгорает деревянный летний театр Общественного собрания.
Причина возникновения огня так и осталась покрыта мраком тайны. Но беда лишь помогла прогрессу — в 1903 г. открылось новое каменное здание клуба Общественного собрания, построенное на месте сгоревшего — только одним месторасположением они и были схожи. Все остальное — сплошь отличия: электричество, двухъярусный зрительный зал на 700 мест и паровое отопление.
Наталья ЖУРБИНА.
