В степях Нижнего Поволжья суслики были всегда. Указы об истреблении тысяч вредителей полей и огородов подписывали чиновники Царицына, Сталинграда и Волгограда. Не тут-то было: суслики оказались живучи.
С вида схожее на зайца
Впервые описание волжского суслика можно встретить в записках известного исследователя и путешественника Ивана Лепехина в 1769 г. Он же отправил чучело грызуна в Российскую академию наук. В дневнике осталась запись: «Сие животное странное имеет телосложение. С наружного вида оно схожее на зайца. И рылом также моргает, как заяц, но оно тупо и как бы обрублено. Передними лапами поддерживает пищу. Живет на степных местах, где вырывает нору глубиной в колено с излучинами и отнорками, чтобы можно было укрыться».
Бизнес на отрав
Согласно документам царицынских земских собраний в ежегодную смету включались суммы на истребление суслика, равные годовой зарплате всех учителей уезда. Но это не спасало: в 1910 г. армия сусликов заявила о себе на весь уезд, «сожрав более половины выращенного на полях зерна». Зловредному грызуну управляющий Земским уездным собранием и предводитель дворянства Петр Персидский уделил целый доклад. Он же выпросил у парламента земледелия 6 тыс. руб. на сероуглерод, которым вручную засыпали норки полевого вредителя. Яда требовалось много: на 100 десятин земли приходилось 12 тыс. прямых и 26 тыс. косых нор. Интересно, что счетоводы-разведчики в день получали по 10 руб. 10 коп., затравщики — 12 руб. Дневная норма затравщика составляла 344 норки. Кроме прямой засыпки практиковалось «катание шаров в норы, изготовленных из ваты и сероуглерода». Для организации борьбы с сусликами приглашали временных инструкторов, обучавших учеников старших классов и гимназистов училищ сельскохозяйственной направленности.
Купец Лебедев, имевший своих «доглядателей», решил нажиться на суслиной проблеме и скупил в округе весь сероуглерод. Предприимчивый торговец в течение нескольких дней организовал продажу яда в пяти пунктах уезда по 10 руб. за пуд. Петр Персидский выступил в собрании с жесткой критикой Лебедева и предложил земству купить сероуглерод на земских складах по 20 коп. за фунт или в аптеках по 30—50 коп. Однако земских запасов не хватило и пришлось-таки выкупать яд у купца. На какое-то время вредитель полей и огородов был побежден.
Полтина и шкалик водки
Снова о суслике вспомнили уже в годы НЭПа, когда в Царицын приехал модный портной из Петрограда. Он оборудовал в городе ателье, в котором принимал шкурки сусликов по 3 коп. за штуку. Трое скорняков шили из меха стильные шубы и шапки. Опыт царицынских скорняков уже перед войной стали перенимать различного рода артели и кустарные мастерские. Подключились к ловле сусликов и промысловые кооперации. В ход шло все: суслиный жир, шкурки и мясо. Так, промыслово-кооперативная артель «Путь кустаря» отказалась от изготовления дорогостоящих суслиных шуб, которые уже никто не покупал, и перешла на шитье телогреек с мехом внутри и таких же шапок. Истреблять сусликов перестали — их начали отлавливать.
Газета «Борьба» сообщала, что только за один день житель х. Даниловского Иван Тимофеев отловил на приманку 300 сусликов. Артель заплатила ему 50 руб. и премировала шкаликом водки. Воодушевленный хуторянин пообещал за сезон отловить еще 3 тыс. грызунов. Однако чем он приманивал сусликов, так и осталось для читателей «Борьбы» секретом.
В деревнях уезда сусликов ели, их жир использовали для жарки. Во время заболеваний туберкулезом лечились, выпивая каждое утро немного суслиного жира.
От голода и холода
В годы Великой Отечественной войны суслики были не просто блюдом, а стали одним из способов спастись от голодной смерти. Их ловили и ели все. Мясо вредителей полей и огородов сохранило жизнь многим сталинградцам.
После войны промысловый отлов возобновился. Кожевенный завод в Сталинграде объявил о приеме от населения шкурок сусликов. Теперь из них делали рукавицы для рабочих, восстанавливающих Сталинград, и теплые телогрейки.
Последнее десятилетие борьба с сусликами перестала носить массовый характер: мех, жир и мясо грызунов давно неактуальны, а угрозы для сельского хозяйства они уже не представляют.
Инга ИВАНОВА,
