В дореволюционном Царицыне знали толк в шоколаде, халве и чайных бисквитах
Осеннее похолодание невольно ведет к изменению приоритетов гастрономических вкусов. Вместо прохладительных напитков и мороженого душа и желудок требуют уже более калорийной пищи: шоколадных конфет, пирожных, которые так хорошо идут под обжигающие чай и кофе. Толк в сладостях знаем не только мы — хорошо разбирались в кондитерских изделиях и в дореволюционном Царицыне. Правда, тогда к ним относились не как к вкусному перекусу на бегу, что часто встречается сейчас, а как к лакомству, вкушаемому довольно редко.
5 копеек за белый калач
В дореволюционной России, и в Царицыне в том числе, ни на одной вывеске, рекламном объявлении или в ресторанном меню в разделе «Десерты» вы не найдете слово «конфеты». Сто с лишним лет тому назад было принято говорить и писать «конфекты», и, согласитесь, со второй буквой «к» слово звучало сложнее и, кажется, даже немного вкуснее.
Кстати, тогда далеко не только «конфекты» или «шеколад» были иностранными словами — многие десерты готовили на западный манер. Спасибо управляющему царицынского отеля «Люкс», заказавшему опубликовать в качестве рекламы в газете «Царицынский вестник» меню своего гостиничного ресторана. Списком блюд он хотел заманить почтенную публику, но, сам того не зная, сохранил для нас, далеких потомков, названия и цены ресторанных яств. Согласно предлагаемому меню посетителям на десерт подавали крем сливочный за 30 коп. и грушу в мадере за 25 коп. Цены, несмотря на то, что выражены в копеечном эквиваленте, для горожан Царицына были огромные. Потому что в это время такса, установленная Царицынской городской управой на ржаной печеный хлеб в розницу составляла 3 коп. за фунт, калач серый — 4 коп. за фунт, на калач белый — 5 коп.
Таксу устанавливала городская управа, и если, к примеру, калач белый стоил чуть выше, торговца за нарушение могли привлечь к уголовной ответственности по действующей тогда 29 ст.
Скандальный кондитер
Деликатесы вроде крема были своеобразным кулинарным кутюром — в Царицыне изготовлялись и продавались и более бюджетные сладости.
Одним из таких эконом-вариантов являлась знаменитая кондитерская Ф. Германа на Александровской улице — и бюджетно, и в то же время, как тогда говорили, «фешенебельно». Владелец — господин Герман, презентовал свою кондитерскую как «образец заграничных и столичных фирм кондитерского производства». В кофейне можно было посидеть, поделиться последними новостями и при этом выпить кофе, горячего шоколада и отведать конфет, кусочек торта и печенья местного кондитерского производства.
Правда г-н Герман был достаточно скандальной и даже немного одиозной личностью — он все время с кем-то спорил, выяснял отношения, и однажды в газете «Царицынский вестник» даже опубликовал опровержение: «Ввиду распространяемых слухов, будто бы я состою членом булочной 1-го товарищества бывш. Гросс, настоящим довожу до всеобщего сведения, что моя кондитерская с булочной товарищества НИЧЕГО ОБЩЕГО НЕ ИМЕЕТ. С почтением Ф.ГЕРМАН».
Но скандальность кондитера не отражалась на качестве его продукции, и на страницах царицынских дореволюционных газет никогда не появлялись жалобы на его товар, хотя критика торговцев в печатных СМИ дореволюционного периода была не редкость.
Такие элегантные, вроде царицынской германовской кондитерской, «точки десертного общепита» были в каждом уважающем себя городе. Например, в Самаре, на Дворянской улице, в собственном доме господин Смыслов содержал роскошно отделанную и обставленную кондитерскую, кофейную, биллиардную и булочную «в одном лице». Здесь посетителям подавали свежие «конфекты», печенье, пирожные, горячие пирожки, чай, молоко, сливки, кофе, шоколад, мороженое, фруктовые воды и, что являлось особой гордостью г-на Смыслова, несколько раз в день пекли горячие булочки.
Все кондитеры, независимо от того, в каком городе они проживали и насколько широк у них был ассортимент, говоря о своей продукции всегда упоминали, что «все ежедневно свежее», «качество товаров доведено до совершенства» и «за доброкачественность фирма удостоена высшими наградами».
От железа до карамели
Рассказывая о царицынских лакомствах нельзя не упомянуть купца Василия Федоровича Лапшина. Несмотря на общеизвестную скупость, он был дельцом формата эпохи Возрождения — т. е. бизнесменом, любящим размах, и не ограничивался одним направлением торговли. Лапшин владел одноименным «Торговым товариществом Лапшин и К». У него были паровые лесопильные заводы, которые находились в Царицыне и на станции Бекетовской. При лесной торговле имелся склад, где были представлены листовое и сортовое железо с предприятий всей России: от Камского акционерного общества, Сергинско-Уфалейских горных заводов, Уральско-Волжского металлургического общества до заводов графа Шувалова и графа Строганова. Помимо железного бизнеса всеядный Лапшин занимался оптово-розничной торговлей бакалейными, колониальными и хлебными товарами, а также владел фабрикой «Карамель, Монпансье, Печенье В. Ф. Лапшина».
Как утверждают краеведы, хотя монпансье, как вид лакомства, был в Западной Европе давно известен, в нашем городе впервые леденцы стали производить именно на лапшинской фабрике. К слову, купец, решив изготавливать именно монпансье, еще раз доказал свою деловую хватку: наш южный регион, где богатые урожаи абрикосов, вишни, яблок и груш, просто идеально подходит для производства фруктовых леденцов.
Волшебные пилюли
Одним из побочных действий сладкой жизни — кушанья булочек, пирожков, пирожных и конфет, была и есть полнота. Сейчас она приравнивается чуть ли не к греху, но и сто лет тому назад, несмотря на вполне толерантное отношение к приятным округлостям, чрезмерно тучные люди не котировались. «Обременительный жир» — так говорили о чрезмерно полных людях. Чтобы сбросить вес жители Царицына, а чаще всего представительницы прекрасной половины города, прибегали к различного рода препаратам.
В 1912 г. местные газеты просто заполонила реклама «Мариенбадских редукционных пилюль» доктора Шиндлер-Барнаи. Пилюли, которые находились в коробке красного цвета (факт несущественный, но так легче вообразить, что они из себя представляли), боролись с жиром весьма своеобразно. Это было отличное слабительное, после приема которого, как утверждал их создатель — доктор Шиндлер-Барнаи, «ожирение пройдет» и «будет стройная фигура».
Наталья ЖУРБИНА.
