"ДЖИН-ДЖИХ-ШВИЛЬ": что за таинственное заклинание произносят волгоградцы в музее Машкова
«Девушка и город»
Под этим именем художник Александр Тышлер, по маме кавказский еврей, участвовал в первой своей киевской выставке. Ведь родился он на Украине в Мелитополе, где несколько поколений классных столяров носили «говорящую» фамилию Тышлер, в переводе с еврейского - «столяр».
Единственная картина Александра Григорьевича Тышлера (1898-1980) в коллекции Волгоградского музея изобразительных искусств им. И. И. Машкова - «Девушка и город» 1972 года. На чудесном бирюзовом фоне, который ощущается художником как космическое пространство, поясное изображение дамы, на голове, как шляпка, громоздится мощная башня с развевающимся флагом, а сама фигура выглядывает из выросших, как кристаллы, небоскребов, словно отодвигает сценический занавес. В вертикальной композиции волшебный образ полон светоносности и поэзии. Дама удивляет и веселит.
Уже в 1920-х годах на головах у тышлеровских женщин появляются разные предметы, натюрморты, лестницы, кровли, целые фантастические миры. Это часто имеет значение «оберегов», но этому есть и бытовое объяснение:
«Я вырос на юге, у нас всё на головах носили, ну буквально всё - бублики, пирожки, лимонад…мне это нравится чисто архитектурно: человек, и у него на голове еще что-то есть…У меня вещи изображены совершенно реально, а соединение их с человеком фантастично»; «В моих работах женщина может нести на голове целый город», - говорил художник.
В обобщенных женских портретах Тышлера угадываются черты самых разных женщин, которых художник, отличавшийся завидным темпераментом и внешней привлекательностью, любил. Сестры, жены, актрисы всю жизнь боролись за внимание Саши, за то, чтоб его «смородиновые» глаза чаще останавливались на них, чтобы родить от него ребенка и вообще претендовать на звание «единственной музы». Всех детей признавал, помогал им до самой смерти. А вот образ любимой женщины обрел некоторую общую миловидную кукольность, вобрав собирательные черты всех запомнившихся дам.
Все это напоминает декорации к диковинному спектаклю. И это не случайно. Художника Тышлера причисляют и к живописцам, и к театральным художникам. То и другое справедливо. Он привнес чувство Театра в живопись. Всю жизнь культивировал свою особую манеру, которую нашел еще в молодости, когда в своих произведениях уходил в фантазии, в театр, по-своему отзываясь на жизненные события. Сплав бесконечного необъятного мира фантазии и детских воспоминаний, отточенное мастерство способствовали созданию великолепных произведений в живописи, графике, скульптуре. Любовь к декоративной праздничности привела к устойчивой метафоре его мира как Театра. Театр пришел в его жизнь одновременно с живописью.
С 1927 года он активно сотрудничал с Государственным (ГОСЕТ) и Белорусским еврейскими театрами, Большим театром, театром Ленинского комсомола, БДТ, театром сатиры, с режиссерами Мейерхольдом, Михоэлсом, Завадским, Плучеком. В его послужном списке около 80 спектаклей. Сценографические решения шекспировских пьес «Король Лир» и «Ричард III» вошли в сокровищницу советского многонационального театра.
Для кого-то творчество А. Г. Тышлера уж чересчур затейливо, кто-то причислял художника к сумасшедшим мистикам. А кто-то (в их числе А. Ахматова и О. Мандельштам) считал его настоящим поэтом. Он сумел сохранить свою самобытность в эпоху тотального социалистического реализма, потому, как объясняет сам Тышлер:
«Я никого никогда не слушался, художник должен нести в театр свой мир, свой театр».
Итак, Джин-Джих-Швилль…Занавес открывается
