И в горы, и в окопы с автоматом: дважды раненый в зоне СВО волгоградец рассказал о своём боевом пути и занятиях на гражданке
Открытый, сильный, уверенный, смелый, с обостренным чувством справедливости - уже с первых минут общения с Алексеем Дерипаско (позывной «Карибас») понимаешь – перед тобой настоящий боец, русский воин, преданный своему делу до мозга костей. Мелькает мысль, что именно таким людям не страшно доверить самое дорогое и в душе разливается чувство гордости за то, что эти герои живут рядом и ходят с нами по одной земле.
Слушая рассказ Алексея, невольно задумываешься о том, каким всё-таки сильным может быть человек и поражаешься его стальной выносливости и фантастической способности натренировать себя, вылепить глыбу, перед которой бессильны даже вражеские миномёты. Значит, не перевелись еще «маресьевы» в нашей стране, способные выбраться из самых жутких ситуаций и, стиснув зубы, двигаться дальше, несмотря на адскую боль и потери. А глядя, как ловко «Карибас» управляет повреждённой в бою ногой и шутит по поводу своего протеза, становится совершенно ясно – этот человек не потерялся и у него обязательно всё будет хорошо. Хотя почему будет? Уже хорошо, ведь самое страшное осталось позади.
Зеленые береты
Для выросшего на легендарных «Офицерах» и других культовых советских фильмах о войне Алексея слово «родина» и боевое братство - не пустой звук, а дело принципа. Поэтому, когда после окончания школы встал вопрос о выборе профессии, он не задумываясь поехал поступать в Санкт-Петербургский военный институт.
- В Вашей семье были военные?
- У меня отец был с этим связан, мастер своего дела. Он родом из Волгоградской области. Моим воспитанием в основном занимались бабушка и дедушка. Они люди старой закалки, приучили меня к труду. Хозяйство было очень большое – крупнорогатый скот, отара овец. Свободного времени практически не было. В 6 лет отец привел меня в бокс и с тех пор спорт постоянно присутствует в моей жизни. Поначалу сложно пришлось, а потом пошли победы, медали, звание мастера спорта. Учился тоже хорошо – в 2004 году окончил школу № 78 в Краснооктябрьском районе и поступил в военный институт. Проучился 2,5 курса, а когда узнал, что друг погиб на Северном Кавказе, решил тоже туда пойти и подписал контракт. Служил в разведроте «Беркут» Ленинградской области, куда однажды приехали офицеры отряда спецназначения, набирать бойцов. Образование у меня было подходящее, физическая подготовка тоже. Выучился на командира взвода разведчиков, служил в отдельной роте разведки спецназа, там же, благодаря хорошей подготовке, усердию, упорству и желанию, с первого раза сдал на зеленый берет.
Зеленый берет для разведчика – особый знак. Его носят только самые отважные и смелые бойцы. Он символизирует исключительные боевые достоинства человека и присуждается в качестве признания этих достоинств Русским Воинским сословием.
- На Северном Кавказе долго служили?
- Полтора года в общей сложности. Я попал во Вторую чеченскую кампанию. Получил осколочное ранение в колено. Потом война закончилась и я, как командир взвода спецназначения по разведке, готовил бойцов в Пятигорске. Там и встретил свою будущую жену Лейлу. Мы с ребятами по лесу 12 км бегали с автоматами, а она в озере купалась. Потом были еще две случайные встречи, а на четвертый раз она пригласила меня к себе на день рождения. С этого момента начали встречаться и вот уже почти 18 лет вместе, трое дочерей. Она всегда меня поддерживает, это самый близкий для меня человек, за которого я, не задумываясь, готов отдать всё на свете.
Потом было возвращение в родной Волгоград, гражданка, безуспешные поиски работы - отметка «ветеран боевых действий» почему-то отпугивала работодателей.
- Пришлось идти в строительную сферу и заниматься кровельными работами. Постепенно вырос до бригадира. Затем на заводе работал, освоил специальность слесаря-сборщика металлоконструкций, газоэлектросварщика, газорезчика. Когда родились младшие дочери – двойняшки, решили с братом открыть свою фирму. Работали с металлом. Старался постоянно уровень свой повышать. Научился читать чертежи не хуже инженера-конструктора (улыбается). Работа физически тяжёлая, домой приходил выжатый, как лимон. Помимо этого, детей тренировал – занимался с ними кикбоксингом. Когда желающих освоить это боевое искусство стало больше, я принял решение оставить бизнес и погрузился в тренерскую работу.
Чужих детей не бывает
- Как оказались в зоне СВО? Почему не смогли остаться в стороне?
- Я на это всегда отвечаю цитатой из моего любимого фильма: «Есть такая профессия – Родину защищать». Это моя профессия. Когда в 2022 году объявили мобилизацию, пошел в военкомат. Понимал, что могу принести пользу и бойцов многому научить, чтобы ребята живыми остались и меньше жён и матерей слёз пролили. На войне не бывает мелочей, нужно быть подготовленным, каждая деталь важна. Во время мобилизации на полигоне был старшиной разведроты, вместе с другими офицерами тренировал бойцов, никого не жалея. Иначе нельзя, ведь от уровня подготовки зависит их жизнь и эффективность выполнения боевых задач.
- Как жена отреагировала на ваше решение?
- Я в тайне от неё пошел в военкомат… когда узнала, сознание потеряла. Потом взяла себя в руки и начала меня собирать.
- Не жалко её было?
- Вы поймите, я иначе не мог. Каждому, кто говорит, что «это не наша война» и предпочитает жить как ни в чём не бывало, нужно съездить на Донбасс и своими глазами увидеть «Аллею Ангелов» в донецком парке, посмотреть, сколько детей там погибло. А чужих детей, как известно, не бывает. Я видел, как на рынок в Донецке прилетали реактивные снаряды и убивали мирных жителей – детей, женщин, стариков…
- Вы служили на Донецком направлении?
- Я сначала попал в Донецк в группу глубинной разведки. Первое ранение получил в Марьинке, 29 декабря, прямо под Новый год – в меня три пули огнестрельные попали. Прострелили левое легкое, желудок, левую долю печени, многие органы перебили. Два с половиной месяца восстанавливался. Правда, уже через две недели стал проситься, чтобы выписали из госпиталя. Дали отпуск, дома отдохнул, а потом нужно было ехать на военно-врачебную комиссию. Могли, наверное, комиссовать, но там очередь большая была, а я увидел своих ребят, которые в зону СВО отправлялись после выздоровления, и решил, что с ними поеду.
Между жизнью и смертью
- Где получили второе ранение?
- В 2023 году наше подразделение уже на Запорожском фронте работало. Во время контрнаступа в селе Работино я командовал опорным пунктом. Когда всё началось, мы поняли, что нашим сменщикам нужна подмога. Быстро собрались с ребятами и залетели на позицию. Я взял под командование опорник, поставил задачи, выставил посты, наладил радиосвязь, огневую поддержку, артиллерию, выставил наблюдение и т.д. И когда в очередном бою проводили ротацию в окоп прилетела мина из польского 60-милимитрового миномета. Как стреляет не слышно, слышно уже когда взрывается. При взрыве мелькнула мысль, что нужно укрыться, сделал шаг правой ногой и понял, что наступил на её остаток. Упал, перевернулся на спину, достал аптечку, наложил два жгута, перевязался турникетом. Бойцы увидели, что я ранен, позвали медика, он ко мне подскочил, оказал первую помощь. На самом деле все очень быстро произошло. Четверо ребят из моей группы меня эвакуировали, 2 км несли на себе под сильнейшем обстрелом. И еще помогли парни из другой команды, я перед этим спас одного из них. Когда они услышали, что меня несут, тоже на помощь подтянулись. Дотащили до точки эвакуации, там над нами повисла «птичка», добивали до последнего. Нашли небольшую траншею, медик наш мне там поставил капельницу, пулемётчик собой накрыл и так мы ждали эвакуацию. Подошла машина, меня туда закинули, довезли до одной точки, потом до села Тарасовки и только когда я увидел белые огни, расслабился. Появилась уверенность, что теперь я точно выживу.
Ранение оказалось очень серьезным, под коленом разорвало сосудистый пучок и жгуты не смогли полноценно остановить кровотечение. К тому же от термоудара сгорела спина под бронежилетом. Доктора потом скажут, еще 10-15 минут и всё могло закончиться печально, слишком много крови потеряно - 3,5 литра.
- На вертолете отправили в госпиталь в Ростов. Сразу туда приехали жена и дети. Потом в Москву, в военный госпиталь им. Бурденко. За 8 часов в реанимации меня в порядок привели. Я покушал впервые за все время, так как из-за контузии даже вода не задерживалась в организме. Пережил семь операций. Хотели колено ампутировать, так как неудобно с ним на протезе ходить, но я отказался. Потому что знаю: все можно натренировать. Как только на каталку сел, на спортгородок стал выезжать – подтягиваться, отжиматься на брусьях. Швы расходились от напряжения. Больно было, в мясо культю разбивал. Теперь она, как кулаки, такая же крепкая, жесткая - бегаю, хожу. Попросил, чтобы меня выписали. Дома всё быстрее заживает. Жена меня и во второй раз выходила. В моем случае нельзя было долго ждать, поэтому сразу же обратились в фонд защитников Отечества по поводу протезирования. Они дали всю информацию, разъяснили, как действовать. И в целом постоянно интересовались, как у нас дела, не нуждаемся ли в чем-либо. Опекали.
«Я просто очень сильно его люблю…»
На интервью Алексей пришёл не один, а со своей верной спутницей, боевой подругой по жизни, женой Лейлой. Вдвоём они прошли через многое – за плечами большая и порой очень сложная жизнь, а впереди ещё огромное количество нереализованных планов, идей и прекрасных моментов.
- Лейла, а как Вы узнали о ранении мужа?
- Он сам позвонил и сообщил, когда от наркоза отошёл. Сказал, всё нормально, немного потрепало, а так жив, здоров. Про ногу между делом сообщил, что её оторвало. Я ответила: ну и ладно, новую купим и будем на рыбалку ездить. Так и сделали. Новая нога теперь есть, вот только на рыбалку пока еще не съездили. Шок был в первые минуты, а потом поняла: главное, жив и находится в безопасности. В день, когда его ранило, я места себе не находила, чувствовала, что что-то не так.
- Где силы черпаете, чтобы поддержать мужа? Тяжело было справляться без него?
- Откуда силы? Не знаю…Я просто его очень сильно люблю. Поддерживаю всегда - и в начинаниях, и в радости, и в неудачах. Вместе веселимся, и беды вместе переживаем. Он принципиальный очень, всегда за справедливость, уникальный, таких больше нет. Когда ушёл на СВО, дочери меня поддерживали. Пока папы не было у нас была маленькая команда, только без вождя. Особенно тяжелым первый год оказался – мысли нехорошие всё время в голове крутились. Было страшно, когда во время телефонных звонком связь пропадала на фоне звуков взрывов. Всегда просила: отправь мне хотя бы точку в сообщении, чтобы я понимала, что с тобой всё в порядке. Загрузила себя делами максимально. Ремонт затеяла, учиться пошла.
- Алексей, чем Вы занялись после того, как восстановились? Наверное, не просто было найти себе применение здесь, на гражданке?
- Я еще когда в госпитале лежал уже об этом задумался. У меня прекрасно получается обучать военному делу, и опыт боевой большой. Возникла мысль создать группу для обучения гражданских лиц и военнослужащих. Предложил своим ребятам, ветеранам боевых действий, действующим военным, полицейским, омоновцам. Каждый из них что-то умеет: атака, тактика, медицина, ножевой бой, рукопашный, физподготовка. Я также владею тактикой, навыками обращения с оружием и управления БПЛА. Мы организовали группу под названием «Метель», придумали логотип. Обучаем тактической инженерной подготовке, рукопашному бою, тактике спецподготовки. Заниматься могут дети от 14 лет.
- Как проходит обучение?
— Это обучающие двухдневные семинары на полигоне. Теория вшита в практику. Мышечную память важно тренировать, чтобы в критических ситуациях вспомнить, как правильно сменить магазин и другие элементарные вещи. Деньги берём небольшие, потому что для обучения нужны холостые патроны, имитационные гранаты и многое другое. Часто за свой счёт покупаю. Самая главная благодарность для меня, что эти знания спасут кому-то жизнь. Обучать начали год назад, ещё до того, как я на протез встал, сначала на костылях по окопам лазил. У нас очень серьёзный подход, мы отвечаем за свою работу. Жена помогает, взяла на себя организационную и информационную часть. Стараемся заявить о себе, чтобы как можно больше людей привлечь. Есть группы в соцсетях. Но, к сожалению, не все понимают важность этих занятий и считают, что военные действия – это далеко. Многие предпочитают жить «в скорлупе», делая вид, что ничего не происходит.
Вижу цель, не вижу препятствий
- Какие планы на будущее?
- Сейчас разработали план нового проекта «Путь воина». Это будет спортивное направление по обучению ребят, у которых, как и у меня, ампутированы конечности, такому виду единоборства, как панкратион. Суть программы в том, чтобы, вернувшись с СВО, они получили физическую и психологическую реабилитацию. Мы все вместе были там и здесь тоже должны быть вместе, поддерживать друг друга. Старший тренер бойцовского клуба «Сталинград» Игорь Викторович Кутьков готов разрабатывать индивидуальную программу подготовки для каждого бойца. Этот человек имеет стаж тренерской работы более 50 лет, он мастер спорта международного класса СССР по классической борьбе, неоднократный победитель и призёр всероссийских, всесоюзных и международных соревнований, заслуженный тренер России по панкратиону. Жена обучилась психологии и тоже поможет работать с ребятами. Ведь многие из них потерялись и хочется, чтобы они нашлись.
- В Вас столько энергии, вы заряжаете своей активностью, уверенностью и оптимизмом. Это всё спорт?
- Наверное, да, но я и сам по себе такой, не люблю на месте сидеть. В августе вместе с институтом выживания ездил в качестве инструктора в Архыз. Группа студентов у нас была из 46 человек. Мы ходили в девятидневный поход, поднимались на высоту больше 2000 метров над уровнем моря. Молодые ребята сначала на трудности жаловались, а когда увидели, что я с протезом, сразу утихомирились. Недавно новый автомобиль мне дали с ручным управлением. Очень благодарен за такую поддержку. Теперь меня точно не остановить!
- Если отмотать жизнь назад, Вы бы пошли на СВО?
- Конечно. Даже если итог был другой, я бы всё равно пошёл.
- Что самым сложным там было для Вас?
- Я вырос в таком суровом мире, что меня сложностями не удивить. Тяжело, конечно, товарищей терять, с которыми ты буквально десять минут назад ел из одного котелка. Но на этом зацикливаться нельзя, иначе, с ума сойти можно. Потери в зонах боевых действий неизбежны, это нужно понимать. Самое страшное, когда ты сделать ничего не можешь. Вот что самое страшное.
