Девочке из крестьянской семьи было три года, когда ее семья переехала в город. Бедная жизнь в заводском поселке, голод 1933 г., финская, а потом Великая Отечественная война не баловали детей, но все это ни в какое сравнение не шло с тем адом, который наступил с началом Сталинградской битвы. Пережив его, 15-летняя героиня этого очерка помогала воспитывать младших сестер, восстанавливала разрушенный город и была счастлива оттого, что в родной дом пришел мир.
Все для фронта!
— Я отдыхала в пионерском лагере «Дубовая балка», когда объявили о войне с Германией. Мы вернулись домой и увидели повсюду плакаты: «Родина-мать зовет!», «Все для фронта, все для победы!», — рассказала Таисия Федоровна Редькина.
Завод «Красный Октябрь», где работал отец, перешел на военное положение. Родители работали с удлиненным рабочим днем, а иногда не приходили домой, оставаясь на ночь. Когда маме удалось задержаться дома, она вязала перчатки, шерстяные носки. Таисия шила кисеты для махорки, ее сестра Лиза вышивала и обвязывала носовые платки. Все это отправляли на фронт.
В начале 1942 г. в Сталинград стали поступать раненые, и в школе № 35, где учились сестры, разместили госпиталь. Занимаясь на дому, ученики часто ходили туда с концертами. Таисия в клубе им. Ленина занималась в кружке гимнастики и поэтому демонстрировала «мостик», стойку на голове, «рыбку», шпагат. А Лиза показывала, чему научилась в танцевальном кружке. Еще девочки пели, а раненые аплодировали им.
Первые авианалеты на Сталинград немцы совершили задолго до августа 1942 г. Сначала с самолетов фотографировали важные объекты. Потом сбрасывали осветительные ракеты. Следом землю сотрясали фугасные бомбы, и дым пожаров сливался в багровое красное зарево.
— Однажды и у нашей хаты ударной волной снесло крышу. После этого папа с дедушкой и бойцы, чья зенитка стояла рядом, вырыли в овраге бомбоубежище, — помнит моя собеседница.
И детство разбомбили…
Она считает, что это убежище спасло семью 23 августа, когда небо заполнили сотни летящих на разной высоте самолетов. Из каждого сыпались бомбы. Горели деревянные дома частного сектора. Стонали раненые, в четыре голоса ревели сестры, и только старый дедушка молил Бога сохранить их.
Вечером, когда затихла бомбежка, дети вышли из своего укрытия и не узнали город. Улицы были усеяны убитыми военными, стариками, детьми, женщинами. Однако жажда и голод брали свое. В Волге вода была с кровью, но ее пили. На хлебозаводе выдавали 5-дневный паек — по 240 г муки, 40 г крупы и 100 г сахара на каждого ребенка.
После очередной бомбежки отца ранило и контузило, потому семья отказалась от эвакуации. Но и оставаться в Сталинграде было смертельно опасно. Родители чудом успели отправить старших девочек к родне в х. Челюскинец Дубовского района, а затем и сами вырвались из воюющего Сталинграда.
Подростки трудились на сельских работах наравне со взрослыми. Заодно помогали солдатам, разместившимся в домах хуторян.
— Моя тетя Маня стирала им белье, а я гладила и чинила гимнастерки. Рано утром наши солдаты на повозках уезжали на позиции, а вечером в этих повозках везли убитых и раненых, — и сегодня не может сдержать слез Таисия Федоровна.
Бесценный мир
В июне 1943 г. ее родителям пришел вызов из Сталинграда. Отцу следовало явиться на восстановление завода «Красный Октябрь», а маме — на санитарные работы по очистке города от трупов. В городе они нашли разбитую саманную кухнешку, стали восстанавливать. Всей семьей лепили саманные кирпичи: дождевую воду брали из глубокой воронки от бомбы, там же маленькие и взрослые ногами мяли глину для самана.
— Кроме этого, каждый день требовалось ходить на очистку города. Маму, меня и Лизу послали в Тракторозаводский район, к 5-этажному госпиталю. Убитых там было очень много: это и наши солдаты, и мирное население, включая детей. Надо было их убирать, — не забыла ужас тех дней Таисия Редькина.
В 1943 г. никто в этой семье не учился, зато через год она пошла в 8-й класс. Но какая это учеба! Уложишь спать детвору, в том числе и годовалого братика Васю. Поможешь больной маме и сестре. И только потом, ночью, сядешь за книги, мечтая хотя бы о крошке хлеба. Ведь по карточкам на каждого члена семьи выдавали в день по 300 г этого удивительного продукта из смеси просяных хлопьев и кукурузной муки.
Утром мама варила из него похлебку. Иногда отец, который работал электросварщиком, приносил младшим детям свой паек. Мама ездила в Красноармейский район на бойню, покупала кровь животных, жарила ее. Щи варила из крапивы и лебеды. Покупала жмых. Это была обычная для сталинградцев еда.
— Что уж говорить об одежде, — махнула рукой моя собеседница. — Один раз выдали нам гуманитарную помощь из Америки: матрац с красивым чехлом в полоску. Так мама из него сшила мне платье. Я была в нем такая нарядная, но носила обновку только по праздникам. Лиза мастерила босоножки, пришивая тесемки к старой резиновой подошве.
Когда 9 мая 1945 г. по радио объявили о долгожданном Дне Победы, люди просто обезумели от радости. Обнимались, жали друг другу руки, целовались, и никто не стыдился слез. Вслед за радио о Победе сообщили заводские гудки, которые гудели беспрерывно с утра до ночи.
Анна ЖЕЛЕЗНЯК.
