Сто лет назад в Царицыне крали леденцы, бобровые воротники и электрические провода

Расстрел за монпансье

Не из-за денег, а хлеба насущного ради или двух-трех яиц грабители могли влезть в чужое жилище. Газетные полосы царицынских газет тех лет сплошь пестрят сообщениями: «кража, странный грабеж, вопиющий случай в ресторане»... Чтобы выяснить, как в начале ХХ в. мошенники грабили простой люд, мы перелистали страницы пожелтевших хроник.

Одни штаны, две рубахи и полотенца

Это сегодня щипачи и карманники идут в ногу со временем — меньше чем за мобилой или модным гаджетом в сумочку не полезут. А если и отправятся шопинговать в продмаг, то наверняка вынесут кофе, икру или другой деликатес. Век назад все было куда проще… Шапки, которые получше, еще не просохшие после стирки рубахи, оставленные на веревке, прикроватные половики — все у мелкого ворья того времени шло на ура.

Так, «Царицынский вестник» за 1910 г. сообщает, что у «гимназиста Боброва из кухни около 4 часов дня похитили новые форменные брюки. К счастью, воровство было раскрыто по горячим следам. Принятыми мерами сыскного отделения означенные брюки были отобраны от задержанных девочек — сестер Т. и М. Галкиных — и выданы Боброву». Милые девчушки-рецидивистки фигурируют и еще в одном деле. Три месяца спустя их поймали за кражу трех дорожек-половиков из сеней квартиры господина Асеева, живущего на Елизаветинской улице, ныне Гоголя. Судя по всему, девочки от клиентов без добычи не уходили.

Тащили все, что плохо лежит или висит. Так, у проживающего на Астраханской улице господина Ирисова из незапертого амбара неизвестными были украдены повешенные для просушки после стирки две рубахи и два полотенца. Вещи не найдены.

И еще яркий пример местных нравов того времени. Во время торжественной церковной службы в Скорбященском храме из притвора украдены шесть шапок и срезан у госпожи Л. бобровый воротник. Виновные не разысканы.

Зимой 1912 г. Царицын всколыхнул странный грабеж, как назвали его газеты. «Вечером в магазин пароходчика Лапшина ворвались пятеро замаскированных, вооруженных револьверами. С обыкновенным криком: «Ни с места!» грабители отобрали у кассира 500 руб. наличной выручки и удалились, стреляя залпами по преследовавшим их казакам. На месте грабежа в магазине неизвестными оставлена калоша. Весь город говорит о загадочном грабеже в магазине Лапшина. Надо заметить, что в середине текущего месяца истекает срок действия здесь усиленной охраны. Грабители точно канули в воду. Местным газетам предложено ничего не печатать об этом грабеже».

Скверные пассажиры 3-го класса

Как и сегодня, львиная доля краж случалась в поездах. Вот рассказ возмущенного обывателя, описавшего на страницах «Царицынского листка» свое путешествие в Москву. «Если вы хотите испить ушат нравственных помоев, поезжайте по нашей железной дороге в Москву в праздничный день в вагоне 3-го класса, — пишет он. — Что пассажир 3-го класса плохо одет, курит скверный табак, непрерывно плюет на пол и страшно загаживает вагоны, в которых едет, с этим приходится мириться: такова культура. Но в праздники этот пассажир… является в вагон в пьяном виде…. Визг гармоники, пьяное пение и непрерывная матерщина сопровождали нас всю дорогу. Дорога не пускает не только лишних поездов, но и достаточного количества вагонов. «Пассажирское движение для нас убыточно, — говорил мне один служащий дороги, — пусть говорят спасибо, что хоть так их возят».

В одном из таких вагонов, возможно, и орудовали товарищи Борщов и Калинин. В провинциальных хрониках 1911 г. говорится, что «пассажир Калинин схватил с вешалки шубу и бросился бежать. Но хозяин мехов заметил этот маневр и кинулся за ним. Калинина у входа ждал Борщов, чтобы перехватить краденое. Но не удалось. Пассажир оказался ловчее и вовремя настиг Калинина. Пришлось бросить шубу под ноги владельцу».

Охотники за лампочками

Много инцидентов происходило в трактирах, ресторанах и рюмочных на почве бытового пьянства. Так, «крестьянин Сидорцов заявил суду, что в чайной, когда он был в опьянении, у него пропали деньги—– 25 руб. Он имел подозрения на односельчан, бывших тут же. При обыске у подозреваемых найдено только 40 коп. серебром. Свидетели же рассказали, что пьяный Сидорцов спорил с компанией некоего Ганичкина и предлагал всем пари, разбрасывая по столам бумажные деньги. Ссорился с компанией, плевал на них, участвовал в возникшей свалке, а потом свалился. И только жена и сын Сидорцова показали, что у него пропала большая сумма денег. Волостной судья иск Сидорцова оставил без удовлетворения». Кстати, веком раньше, в 1806 г., в Царицыне в городской Думе обсуждали высочайший указ «О ябедниках и ябеднических прошениях». В указе говорилось, о том что нужно всенародно обсуждать их, а если не помогает, бить кнутом.

Иногда среди фигурантов дел были известные в городе личности. Так, сообщает «Царицынский листок» за 1912 г., «в отдельном кабинете первоклассного ресторана «Люкс» произошел грандиозный скандал при участии мирового судьи 1-го участка г. Кальевича. Находясь в отдельном кабинете с певицей, Кальевич пытался, как она заявляет, оскорбить ее женскую честь. Певица, защищаясь, сильно ударила Кальевича по голове бутылкой. Певица уже выдворена из города. Местные газеты хранят красноречивое молчание». Был в Царицыне и еще один ресторан, снискавший дурную славу, — «Маяк». Он располагался на набережной на месте нынешнего ресторана «Маяк» и в народе именовался «Шанхаем». Не проходило и недели, чтобы в «Маяке» не происходила поножовщина или кража.

В 1884 г. в Царицыне одними из первых в России на набережной Волги зажглись фонари. Этим фейерверком света и праздника город обязан нефтяной компании «Нобель». Как следствие, сразу же появилось немало охотников за электрическими проводами и лампочками. Так, милиционер Рыбкин за кражу электроламп получил наказание в виде лишения свободы сроком на один год.

Наступили тяжелые послереволюционные времена. Голод, разбой, разруха. В 1918—1920 гг. в Царицыне в разы увеличились воровство, разбой, проституция и домовые кражи. Часто воры забирались в квартиры за обычными продуктами. Хлеб, творог, яйца и молоко считались богатой добычей. Под видом агентов коммунальных контор к жителям Царицына приходили аферисты. Производили обмер комнат, проверяли отопление, после чего из тайников хозяев пропадали деньги и драгоценности.

Ужесточились и наказания. Даже за мелкое и, казалось бы, пустяковое преступление в те времена могли вынести серьезный приговор. Так, в голодном 1919 г. за расхищение леденцовой карамели три человека были приговорены к расстрелу, а двое других, причастных к хищению, получили по 10 лет лишения свободы. Претворился ли в жизнь этот жестокий приговор, неизвестно.

ВРЕЗКА: Царицынские цены 1910 г.:

осетр — 4 руб. 50 коп. за пуд;

севрюга — 3 руб. за пуд;

стерлядь, лещ и жерех — 4 руб. за сотню;

арбузы — от 4 до 100 руб. за 1000 шт. в зависимости от величины