Режиссер Григ Скоморовски: «"Кармен" – опера о выборе между страстями и человечностью»
В преддверии премьеры новой постановки легендарной оперы Жоржа Бизе режиссер спектакля дал «Городским вестям» большое интервью.
Легендарная опера «Кармен» знакома волгоградскому зрителю уже давно: этот спектакль вошел в репертуар театра «Царицынская опера» несколько лет назад. Это было классическое прочтение произведения Жоржа Бизе – французского автора, со дня рождения которого в этом году исполняется 180 лет. В июне прошлого года в театре состоялся запуск новой постановки в прочтении ныне австрийского режиссера Грига Скоморовски. Полгода он курсировал между Веной и Волгоградом, приезжая в город на Волге на 2-3 недели.
Три месяца длилась подготовительная работа: поиск художественных решений, защита режиссерской позиции, исследование различных вариантов партитуры, изучение жизненного и творческого пути Бизе, его эпохи. Три месяца репетиций с новой хореографией, с партиями на языке оригинала – французском, и вот уже в среду, 30 января, волгоградцы смогут впервые увидеть результат этого кропотливого труда целой творческой команды. В чем принципиальное отличие этой постановки «Кармен», почему выбран французский язык и зачем режиссер сознательно устранился от традиционных декораций и костюмов? «Городские вести» отправились за ответами на эти вопросы на аудиенцию к постановщику.
«Эффекты не ради эффектов»
Григ Скоморовски 20 лет работал над телевизионными шоу, иногда обращаясь к сфере театра.
– Меня всегда привлекала некая энергия, энергия чуда, которое называется искусство, именно живое искусство, – рассказал режиссер. – Очень долгое время я интересовался высокими энергиями, то есть созданием телевизионных и стадионных шоу. А потом произошел какой-то переворот во мне, и я понял, что энергия двух людей на сцене в театре гораздо мощнее, интереснее, многообразнее и объемнее, чем вся эта густая энергия телешоу.
Визуальная составляющая для режиссера очень важна, поэтому для «Кармен» он предложил концепцию, связанную с визуальной культурой. По словам Скоморовски, это не будет шоу.
– Это спектакль, который имеет определенную визуальную культуру, более современную, соответствующую сегодняшним ритмам жизни, сегодняшней энергетике. Сейчас мы наблюдаем, как происходит синтез медийного и театрального, и цель этого синтеза – достичь большей психологической и эмоциональной глубины сопереживания зрителя.
Чтобы вызвать сопереживание у зрителя, необходимо создать и поддерживать нужную атмосферу, подчеркнул режиссер. Этим целям как раз и служит использование на сцене различной техники, в частности светотехники и лазеров. Творческая команда при работе над новой «Кармен» создала очень скромные декорации, поскольку работает с пространством.
– Мы хотим, чтобы зритель увидел, что этот театр возникает из ниоткуда, – отметил Григ Скоморовски. – Важны такие вещи, как тени и полутона, световые эффекты не ради эффектов, а ради создания той энергии, которая нам нужна на сцене.
Человек или бык?
Принято считать, что одной из причин посещения театра является желание развлечься, отдохнуть от повседневных проблем. При создании «Кармен» в прочтении Скоморовски вся творческая команда, безусловно, думала о зрителе и с такой точки зрения, но этот спектакль только развлечением точно не назовешь.
– Интересно, что Бизе писал ее как развлечение, ведь в старой партитуре она обозначена как opéra-comique* и «Кармен» была изначально поставлена в театре «Опера-Комик», – рассказал режиссер. – Люди пришли развлекаться, а увидели на сцене себя, потому что на самом деле эта опера поднимает проблемы каждого человека, в первую очередь это проблема выбора между своими страстями и своей человечностью. От каждого человека зависит, проявятся ли его животные инстинкты или нет, кем ты в итоге станешь – быком, которого можно заколоть на арене, или человеком. Собственно, опера «Кармен» об этом. Только кажется, что она про цыган и про Испанию, это все флер.
Жорж Бизе гениален, потому в оболочку развлечения ему удалось «зашить» фундаментальные вопросы человеческого бытия, но при этом не нравоучительствовать. Французский композитор в «Кармен» говорит: да, ты можешь следовать своим инстинктам и страстям, только ведет это к смерти человека в человеке. Позволим напомнить читателю эпизод из сюжета оперы, когда в конце второго акта Кармен и окружающие ее люди уговаривают Хозе – иди с нами и делай, что хочешь, ты будешь свободен, только ты будешь себя сам судить. Он пошел, и к чему это его привело? Финал оперы не сколько в том, что Хозе убивает Кармен, а в том, что он в себе убивает остатки человечности.
– Мы не рисуем образ Кармен таковым, к какому все привыкли: она не цыганка, она человек, – акцентировал внимание Григ Скоморовски. – Часто говорят, что Кармен – это роковая женщина, в литературном источнике написано, что она падшая, но опера – это не произведение Проспера Мериме. Кармен ни в чем не виновата, да, она красивая и ей многое дозволено, но эта женщина никого не соблазняет. Многие считают, что Кармен провоцирует Хозе: да, она вышла, бросила цветок, ну и что? Хозе падает последовательно: сначала он позволяет ей сбежать, потом он нападает на офицера. Ему как бы дают возможность выйти из игры, но он совершает выбор следовать своим инстинктам, не обуздать их. И тут уже возникает в опере такой фундаментальный вопрос, что такое хорошо, а что такое плохо.
Трудности перевода
«Кармен» уже не впервые называют образцом настоящего искусства, поскольку эта опера отражает жизнь как она есть, а зрителю остается наблюдать за этим, примерять что-то на себя и соотносить с собой. И это произведение многое теряет, когда его исполняют не на французском языке, считает Скоморовски.
– Когда мы читаем «Гете» в переводе Пастернака, то понимаем, что семантика потеряна наполовину как минимум, хотя и Пастернак – блистательный писатель и блистательный переводчик, – отметил режиссер. – И взять «Кармен»… Например, по-русски поется «любовь – цыганское дитя» – нет такого в опере! Любовь – дитя свободы на самом деле, и поэтому сразу идет смещение смысла при переводе. Вторая причина заключается в том, что опера – это музыкальное искусство, и «Кармен» писалась с учетом фонетики, мелодики и ударений французской речи. Так что в итоге мы получим более объемный, более близкий к оригиналу продукт. Кроме того, последняя тенденция, которая уже довольно долго господствует в оперном мире – нецелесообразно и неприлично исполнять оперу на языке, отличном от того, на котором она написана.
Во время работы над новой постановкой «Кармен» творческая группа изучила все версии оперы и даже исследовала первые партитуры. Они обнаружили в ранних источниках, что действие происходит не только на площади в Севилье, но еще и на фоне моста, что очень заинтересовало режиссера и его помощников. В жизни каждого человека на пороге нового жизненного этапа случается такой период, что вас как бы крутит, жизнь преподносит различные испытания. И в начале оперы главный герой Хозе находится перед новым жизненным этапом – женитьбой, повышением по службе, и ему нужно только перейти этот мост, объяснил Скоморовски. И тут около него возникает Кармен, его испытание, он падает в пучину страстей и этот мост так и не переходит. Такой интерпретации предшествовало тщательное изучение обстоятельств жизни Бизе и его окружения.
«Провинция есть только в отношении к своему делу»
Новая «Кармен» для «Царицынской оперы» не родилась бы без упорной и самоотверженной работы всех участников процесса: артистов, музыкантов, художника-постановщика, дирижера и других не менее важных людей.
– Если артист выходит на сцену «Царицынской оперы» с мыслью о том, что он участвует в едином театральном процессе, то тогда нет места понятию «провинциальный театр», – рассказал Григ Скоморовски. – Провинция есть только в отношении к своему делу. Если ты работаешь с полной самоотдачей, то рождаются интересные вещи, и я вижу в работе со многими волгоградскими артистами эту потрясающую самоотдачу, насколько я могу судить по репетициям. Они действительно многослойно изучали свои роли, глубоко репетировали, оттачивали психологические, пластические моменты. Безусловно, есть огромная самоотдача хора, когда он выучил целые хореографические номера. Я получаю огромное удовольствие от работы со всеми.
Завершая беседу, режиссер напомнил, что театр – это не концерт, не эстрада и не съемочная площадка. В этой «Кармен» все пластические и визуальные решения многослойны и трехмерны и решают несколько задач: смысловые и чисто театральные – ведь опера, несмотря ни на что, все равно остается в той или иной мере зрелищем. С таким подходом и нужно отправляться в театр: наслаждаясь высоким искусством и эффектной подачей, помнить о философии, выборе, человечности – обо всем том, о чем хотел Бизе поговорить со своим зрителем.
Дарья Кальнова
* жанр французского музыкального театра XVIII—XIX веков, основанный на сочетании музыкальных номеров и разговорных диалогов.
