Концерт для шарманки с обезьянкой

Нескончаемый поток автомобилей, толпы людей, вечно спешащих по делам, молодежь на роликах и с наушниками в ушах — таков Волгоград сегодня. Совсем по-другому выглядел наш город сто лет назад.

Гусь свинье товарищ

Царицын стал выходить из дремучей провинциальности в 60-х гг. 19 в. Простые люди имели тогда одни штаны и рубаху, муниципальные советники в торжественных случаях надевали на себя ситцевые халаты и валяные сапоги, а председатель Думы приходил на заседания в зипуне. Со строительством железной дороги и заводов Нобеля, ДЮМО, братьев Максимовых жизнь в городе стремительно менялась. Со стихийной силой развивался торгово-промышленный капитал. За Царицей построили биржу — красивое четырехэтажное здание, в центре города провели электричество. Однако рабочие и ремесленники продолжали жить на окраинах в домишках без удобств. Многие горожане держали кур, и петушиные крики по утрам были обычным явлением. Никого не удивляли и свиньи на улицах отдаленных от центра поселков. Нередко можно было увидеть здесь гусей и уток. Козы и овцы небольшими стадами выгонялись на пастбища за город. Но нередко встречался и крупный рогатый скот, даже верблюды. Так, объявление из «Царицынского листка» от 13 октября 1913 г. извещало, что «на Дар-горе, д. 31 мещанин Егоров продает корову заводскую, что скоро отелится вторым телком».

Сплошь и рядом во дворах и на отгороженных задах сажали огороды — помидоры и огурцы, подсолнухи и картофель, а также редис, горох, лук. Много росло фруктовых деревьев — яблонь, вишен, груш.

Есть точить ножи-ножницы!

По улочкам, удаленным от базаров, где сосредоточивалась вся тогдашняя «служба быта», ходили мелкие ремесленники и мастеровые, предлагая царицынским обывателям услуги на дому.

«Есть точить ножи-ножницы!» — оглашал тихий переулок точильщик. На плече он носил небольшой станочек, на котором было установлено несколько точильных камней: от грубых для заточки топоров, до тонких для обработки ножниц и бритв. Жестянщики ходили по улицам, возглашая: «Лужу, паяю, кастрюли-ведра починяю!» К жестянщикам часто обращались с просьбой починить прохудившееся дно у ведра или таза, запаять посуду, а также изготовить самоварную трубу.

Сезон стекольщиков наступал с начала осени, когда хозяева были озабочены подготовкой дома к зиме. Запас стекла они носили в специальном ящике на плече. В кожаном футлярчике — алмаз, замазка и моток проволоки — ее откусывали, и отрезок забивали в раму для закрепления стекла перед тем, как нанести слой замазки. Нужно было быть искусным мастером, чтобы вырезать фигурные стекла для сложных оконных переплетов, нередко встречавшихся в царицынских домах, построенных с самой разной фантазией.

По улицам разъезжали и угольщики, предлагая древесный уголь. Он находил применение в самоварах и утюгах. Уголь продавался меркой — ведром цилиндрической формы без дужки.

Бизнес «по-княжески»

В конце зимы начинали ходить по дворам чистильщики снега с крыш. В это же время брались за работу набивщики погребов льдом, привозимым с Волги. Ледяную глыбу разбивали, и в этом крошиве замораживали мясные продукты, которые сохранялись таким образом до самого тепла.

В любой сезон по дворам бродили тряпичники, собиравшие всевозможные обноски и тряпье. Тряпье отправлялось на склады, где его сортировали, паковали в тюки и отправляли на фабрики для переработки. Шерстяные обноски шли на валяльные предприятия, а хлопковые — на бумажные. Тряпичники собирали и кости, которые отправляли на заводы для выработки клея и костной муки.

Непременным персонажем городских улиц Царицына были старьевщики, преимущественно татары. «Есть продавать шурум-бурум!» — раздавалось под окнами. «Эй, князь!» — окликали старьевщика. «Князь» заходил в сени, и перед ним выкладывалось то, что от ветхости перестало быть годным к употреблению, — от стоптанного башмака до поломанного стула. Все это находило в дальнейшем применение: старая обувь продавалась «князьями» сапожникам, изношенное пальто или костюм — портным на перелицовку, изготовление картузов и шапок. А старая мебель после починки вновь выставлялась на продажу на базаре.

Маруся отравилась

Рассказ о царицынских улицах был бы неполным без бродячих музыкантов. Часто это был одинокий шарманщик, иногда его сопровождал болгарин или серб с дрессированной обезьянкой на цепочке. В ряде случаев в компании находился барабанщик. Во время концерта он одной рукой бил колотушкой по барабану, другой с помощью проволоки приводил в движение шапку на голове с колокольчиками и бубенцами, а ногой сотрясал барабанные тарелки. Компания музыкантов останавливалась во дворе, куда сразу же подходили зеваки. По окончании концерта в шапку клали медяки, из форточек бросали монетки, завернутые в бумажку, чтобы не закатились. Бывало, что шарманщика сопровождала певица. Так, в Царицыне пользовалась популярностью Катя Мухтарова, впоследствии ставшая известной оперной артисткой. Репертуар шарманщиков состоял из псевдонародных песен, городских романсов, вальсов, полек. Самыми популярными были «Маруся отравилась», «Разлука, ты разлука», «Когда б имел златые горы».

В большинстве случаев у шарманщиков на крышке органа находилась клетка с выдвижными ящиками, в которых хранились билетики с предсказаниями судьбы. Билетики вытягивались за особую плату попугаем, морской свинкой или щеглом. Часто в них содержались туманные трафаретные фразы: «В четверг тебе повезет», «Скоро встретишь судьбу», «Жди приятное известие».