Хореограф из Санкт-Петербурга: В «Пиковой даме» пластика основана на сломе классических «па»
В «Царицынской опере» готовят большую премьеру.
Работа над постановкой премьерного спектакля «Пиковая дама» П. И. Чайковского в театре «Царицынская опера» ведется в интенсивном режиме. Ежедневные многочасовые репетиции, мастер-классы с приглашенными специалистами, работа над сложными по драматургии образами. Хореограф из Санкт-Петербурга Ксения Петренко раскрыла секреты и объяснила некоторые нюансы работы над мистической постановкой.
Востребованный хореограф, режиссер, педагог по сценической пластике Ксения Петренко предпочитает работать в формате лабораторий. Ставит спектакли и проводит мастер-классы в России и за рубежом. Она лауреат премии «Золотая маска» за спектакль LIQUIDация. Творческим кредо Ксения считает соединение танцевальных и театральных техник в одном спектакле, где каждый из актеров занят своим в единой истории; или наоборот – лишая тех и других привычной тактики, провоцирует их на противоположные способы сценического существования.
– Ксения, расскажите, пожалуйста, о специфике вашего подхода к спектаклям.
– Я придумываю идею хореографии, стилистику и общую композицию, а дорабатывается она и сочиняется до конца уже на сцене с реальными актерами и танцорами. Это, конечно, создает определенные особенности и сложности.
– Всегда ли удается работать в таком формате лаборатории, сотворчества?
– Исключения, конечно, бывают в том случае, когда труппа неповоротлива, нет динамики, она не отзывается и не отвечает. Мне не интересно, если актер думает о себе, что он статист и с ним можно сделать все что угодно. Я не вижу за этим никакой личности. Поэтому мне не интересно делать «жесткую» постановку. Кроме того, по природе своей артисты – творческие люди, которым необходимо самовыражение.
– Как вам работается в нашем театре над оперой «Пиковая дама»?
– Очень сложно, поскольку произведение многослойное, а временные рамки очень сжаты. На этом проекте я нахожусь менее двух недель. С солистами балета у нас был продолжительный тренинг, в процессе которого мы поняли друг друга. Сейчас мы ищем согласованность действий хора, артистов балета и солистов, поскольку на сцене одновременно находится много людей. С артистами балета, хором театра «Царицынская опера» у нас идет тот самый «лабораторный процесс». В реальность сцены они вовлекаются по-разному, и импровизировать в заданной теме сцены им пока сложно. Но они работают над этим. Например, в «Игрецкой» парни полностью импровизируют.
– Часто ли ваше видение пластических решений совпадает с мнением режиссера-постановщика?
– Только режиссер видит картину в целом. Я слушаю и предлагаю свое видение, а режиссер решает его «судьбу». Тесное общение с режиссером помогает включиться в процесс, проявить и артикулировать партитуру композитора. Режиссер-постановщик Григ Скоморовски вместе с главным дирижером театра и постановщиком этого спектакля Сергеем Гриневым проявляют все музыкальные нюансы оперы «Пиковая дама» П. И. Чайковского. Даже маленькие звуки имеют драматическое значение. Интересна перспектива, которая открывается на протяжении всего действия. Как печально размышляет композитор над судьбами своих персонажей, как он им сочувствует.
– Как язык пластики помогает передать сложные настроения главных персонажей?
– Прежде всего это сложные, не линейные ощущения. Глубина переживаний главных героев подчеркивается мизансценами и нелинейностью, контрастностью существования артистов второго плана. Музыка произведения тревожная, пластика основана скорее на деструкции и сломе классических па». Артисты балета транслируют внутреннее состояние главных героев, которое зачастую отличается от внешнего. Например, Томский исполняет свою арию, он глубоко расстроен, погружен в свои переживания, а песни веселые. При этом группа своей пластикой, положением, графичностью тел подчеркивает объем этих переживаний. Не то, что он поет, а скрытые состояния, которые Томский не показывает.
– Балету тоже приходится разбираться в партитуре произведения?
– В том числе. Им приходится сталкиваться с большим количеством нюансов, с неожиданными поворотами сюжета. В постановке солисты балета взаимодействуют с хоровыми артистами физически. Есть номера, в которых артисты хора их поднимают, дают им карты, идет игра – этакой организованный хаос. Кстати, сцена с картами – одна из ярких, динамичных. Реальные колоды карт, которые рассыпаются и залетают в зал, в оркестровую яму, создают воздух и динамику. Их слишком много, они летят как снег, град.
– Декорации у спектакля очень сложные: много лестниц, уровней… Как чувствуют себя артисты балета в таком пространстве?
– Я бы сказала, что декорации влияют на пластику балета. Некоторые части в опере делаются нарочито выпуклыми. Сценография очень линейная, все очень острое. Танцоры прислоняются к бортам и сломанной пластикой подчеркивают, что им больно, некомфортно. Питерский нуар, пессимизм, холодное пространство, внутри которого люди пытаются обрести друг друга, но у них не получается. Это обреченность.
– Вы говорили о сломе, деструкции, сейчас прозвучало слово "обреченность"…
– Именно так. У героев оперы «Пиковая дама» не получается ни любить, ни играть… Кажется, что попытка вернуть себя к жизни – это игра. Но это не тот путь, который может дать гармонию, любовь, сочувствие. Ощущается, что все вокруг не настоящее, пустое. Все поставлено под сомнение. Как будто сломался механизм, а форма осталась. Мы задумываемся в этот момент, насколько мы живы, насколько мы чувствуем то, что выражаем. Так ли это? Подлинно ли это?..
Анжела Буцких
