Сыск городского масштаба
В конце XIX века рост маргинальной прослойки городского населения русского Чикаго, как называли Царицын, все более осложнял криминальную обстановку. Перед правоохранительными органами города вплотную встал вопрос о создании особой службы по пресечению и расследованию преступных деяний. Так в Царицыне возникло первое сыскное отделение.
Дворник-осведомитель
Поначалу жалованье его сотрудников было весьма скромным, но к 1887 году положение изменилось. С увеличением штата отделения сыска возросла и зарплата. Формы и методы его работы не регламентировались, да и численность штатных сотрудников была все же невелика. Подавляющее большинство аппарата сыска составляли чиновники, которым в ходе оперативной работы было разрешено скрывать свою профессиональную принадлежность и действовать в зависимости от обстоятельств под видом извозчиков, лакеев, бродяг. Помимо штатных сотрудников массу сведений давала разветвленная агентурная сеть в лице дворников, которые в обязательном порядке находились на учете в полиции, швейцаров, трактирных половых и прочей разношерстной публики.
В 1916 году сотрудники сыскного отделения числились в штатном расписании городского полицейского отделения Царицына. Во главе местного сыска стоял полицейский чиновник коллежский регистратор Иоганн Яновик Турган. Двое из его коллег, полицейский надзиратель Сергей Шамов и фотограф отделения Трифонов, продолжили службу в рядах уголовного розыска в советские годы.
Шпион, выйди вон!
В декабре 1941 года Нарымским окружным отделом НКВД был арестован находившийся на нелегальном положении немец Федор Федорович Мейер, уроженец города Камышина Сталинградской области, бывший служащий торговых фирм в России. На следствии Мейер показал, что для работы в пользу германской разведки он был завербован в 1902 году в Астрахани немцем Давидом Брандтом. В этом же году шпион стал связным у резидента немецкой разведки Александра Пиникера и по его заданиям занимался в дореволюционной России сбором сведений военно-политического и экономического характера. В 1922 году по указанию резидента Мейер выехал в Сибирь для создания повстанческих организаций. Находясь в 1927 году в Нарымском округе, он получил от Пиникера письмо с требованием подготовить вооруженное восстание против советской власти на случай войны между Германией и СССР или между Японией и Советским Союзом. Шпион привлек к подрывной работе скрывающихся в Нарымском округе купцов Базуева и Чернова, а также бывших кулаков Степанова, Петухова, Чернова, Горбунова и Малкова. С их помощью он завербовал 83 человека и создал повстанческие группы в пяти районах округа.
Показания Мейера полностью были подтверждены арестованными по делу соучастниками. Суд приговорил шпиона к расстрелу.
Пособники фашистов
С началом Отечественной войны из захваченных врагом западных районов Советского Союза на восток в тыл перемещались огромные массы мирного населения.
— В Сталинград ежедневно прибывало до 30 тысяч беженцев, — рассказывает бывший редактор газеты «По оперативным сводкам УВД» Лев Кузнецов. — В этом людском потоке было немало лиц, нарушивших закон и бежавших из-под стражи. Они организовывались в преступные группировки и крупные вооруженные банды. Разбои, грабежи, убийства не прекращались даже в дни ожесточенных боев за Сталинград. При налетах вражеской авиации бандиты грабили продовольственные склады, базы государственного имущества, магазины. Уголовников не останавливала даже угроза расстрела на месте преступления. В тылу, за Волгой, где концентрировались для наступления советские воинские части, бандиты совершали диверсии, оставляли без связи населенные пункты, нарушая телеграфно-телефонные линии, нападали на часовых, чтобы завладеть их оружием, помогали немецким шпионам.
Костяк истребительных формирований, которые уничтожали беспредельщиков, составляли сельские, районные и городские отделения милиции. За короткий период было создано 83 таких батальона.
В августе 1942 года в селе Безродное чекисты задержали офицера Абвера — представителя военной разведки вермахта, имевшего задание установить контакты с главарями банд. Немцы рассчитывали на их помощь в проведении диверсий на железных дорогах Сталинграда. Замыслы врага пресекла опергруппа контрразведывательного отдела УНКВД во главе с Павлом Смагоринским и работниками уголовного розыска Афанасьевым, Аликовым, Харламовым и Захаровым. Чекистам и милиционерам также удалось задержать семь групп немецких диверсантов-парашютистов и их пособников. Вот как описывает захват преступной группы бывший оперуполномоченный Сталинградского УГРО Бережной: «От хозяйки дома поступило сообщение: ее постояльцы ведут себя подозрительно. Начальник третьего отделения милиции Василий Зимовец приказал выяснить, что за личности. В документе у одного из постояльцев было сказано, что он является комендантом городка N. Спрашиваю у него про фронтовую обстановку в том городке, хотя знаю, что городок давно занят фашистами. «Комендант», не моргнув глазом, отвечает: «Держим оборону, не сдаемся». Стало понятно: перед нами враг. Провели захват. Постояльцы дома оказались шпионами и дезертирами».
Смертельный прыжок Тарзана.
Оперативная обстановка была настолько тревожной, что действия сталинградской милиции приравнивались к боевой операции на фронте. Подтверждение тому — ликвидация особо опасной банды рецидивиста Ивана Тамбовского, состоявшей из 22 человек. На ее уничтожение была направлена специальная опергруппа. В январе 1943 года банда была блокирована в полуподвальном помещении по улице Первомайской. На предложение сдаться уголовники ответили шквальным огнем. Бандиты поняли, что обречены, и тогда Тамбовский пошел на прорыв. Он бросил гранату, осколками которой были смертельно ранены оперуполномоченные угрозыска Михеев, Никитас и Киреев. Последний, кстати, участвовал в операции вместе со своей служебно-розыскной собакой по кличке Тарзан. Он успел отдать Тарзану команду «Фас!». Собака сбила с ног главаря банды и вцепилась ему в горло. Предчувствуя развязку, бандиты вышли из укрытия с поднятыми руками.
После гибели любимого хозяина Тарзан прослужил недолго: целыми днями он лежал в своем вольере, не притрагиваясь к пище, и вскоре умер от тоски.
