Петра Зайченко представлять не надо. Его последней на этот момент работой является главная роль в фильме «Сибирь. Монамур», успевшем уже собрать около трех десятков наград в России и за рубежом. Пять из них присуждены лично Зайченко. «Все бронзовые, все тяжелые, — шутит Петр Петрович. — Когда на пенсию жить придется, сдам их в металлолом». Шутить ему по жизни, конечно, сам бог велел, выбрав днем рождения для него 1 апреля, но думаю, что не сдаст. Слишком долго ждал он этих наград (популярность пришла к актеру уже на склоне лет), и слишком тяжело они ему достались. Вот и после сибирских съемок из-за больной ноги с тростью не расстается. Факт этот не помешал ему недавно активно включиться в работу народного штаба по поддержке кандидата в Президенты России Владимира Путина. Причем отнюдь не в роли свадебного генерала, а в роли активного пропагандиста и агитатора. И все же для начала, пользуясь случаем, не могу не спросить его о съемках.
Кино снимаем, как воюем
— Как-то в Каннах на фестивале, — опередил мой вопрос актер, — меня спросили о том, как в России кино снимают. Снимаем, ответил я, как воюем: большой кровью. Вот видите на лбу шрам? Это фильм «Мусульманин». Левая рука разрублена — «Такси-блюз». Отметина на правой ноге — «Гроза над Русью», ну а палочка — это уже память от фильма «Сибирь. Монамур». Дело было на съемках в Красноярском крае. На улице — зима, в мире — кризис, а съемочной группе не платили ни зарплату, ни суточные. В общем, попали. И тогда наш режиссер Слава Росс мне сказал: «Дядя Петя (он меня так иногда зовет, хотя чаще все Петровичем называют), они бастуют, но давай хоть что-нибудь снимем, потому что ты в отличие от них вообще ничего не получишь».
Это он о том, что российским киноактерам, как колхозникам, платят за трудодень. Камера работает, я в кадре, значит, и трудодень есть. Ну и уговорил он меня снять мои плутания по тайге. Взяли оператора, девчонке из местных предложили поработать за костюмера и отправились на автобусе в Саянские горы. Снег, тайга, мороз — все, что нам надо для съемок. Слава девочку наставляет: «Не волнуйся, тебе всего-то и надо — брезентовый плащ водой облить и на снег бросить, чтобы задубел. А как только колом встанет, Петрович из автобуса вылезет, напялит его на себя, проползет, и мы все это снимем». «Ой, — всполошилась она, — а у меня и воды-то с собой нет». Тут водитель пришел на помощь: возьми, говорит, у меня канистру под первым сиденьем.
Костюмчик я надел, вышел и по своей привычке, прежде чем войти в ответственный кадр, решил сигаретку выкурить. И хорошо, что перед тем, как зажигалкой щелкнуть, заметил, что плащ-то не задубел. Иначе не разговаривали бы мы сейчас, потому что канистры она перепутала и облила плащ бензином. Пришлось ждать, когда выветрится, снова обливать водой, и задубел он, как надо, и плавал я по-настоящему. А уже после съемок было шунтирование аорты, с ногой вот проблемы.
«Такой России я никогда не видел»
— Но финансовые проблемы в отличие от здоровья разрешились благополучно?
— Ну да, деньги в итоге нашли, группу вернули домой, а режиссер, смонтировав то, что успел снять, поехал во Францию и показал материал Люку Бессону. Уговаривать его не пришлось. «Это удивительно! Такой России я никогда не видел», — сразу сказал французский продюсер, и благодаря его помощи мы в 2009 г. фильм досняли. Правда, с одним условием: сначала прокат был во Франции и только потом его отдали в Россию. Меня иногда спрашивают: радует ли то, что Люк Бессон причастен к фильму, в котором я играю главную роль, и то, что первыми его зрителями стали французы. Соглашаюсь — все это, конечно, приятно, но все же главное, чтобы тебя дома любили, чтобы здесь, в Волгограде, фильм могли посмотреть друзья и родные.
— Есть ли новые предложения?
— Саша Хван собирается снимать 12 серий фильма под названием «Марьина роща». Сюжет чем-то похож на «Место встречи изменить нельзя». Послевоенный 1945 г., коммуналка, в ней два мужика. Один из них — участковый Саша Домогаров вернулся после ранения. Этакий Жеглов, только с палочкой. Меня на роль соседа его зовут. Я Хвану и говорю: «А я ведь тоже с палкой хожу, поэтому ты подумай, прежде чем на меня деньги тратить, стоит ли меня в Москву вызывать». «Да ничего, — отвечает он, — может, это даже и хорошо». В итоге, как говорится, «женился я на Хване» и договор подписал.
— Я не ошибусь, если скажу, что никого из провинциальных актеров не снимают так часто?
— Вообще не снимают. Как-то незадолго уже до своей кончины приехал в Волгоград мой друг и замечательный актер Валера Приемыхов. Сидим мы у него в номере, и вдруг он ни с того ни с сего говорит: «Петр, ну вот объясни мне, за что тебя режиссеры в Москве снимают?» Я поначалу даже обиделся: вроде бы, говорю, ты меня приличным актером считаешь, в чем вопрос-то? «Да не в этом дело, — отвечает он. — Ты же знаешь, что такое Москва. Вот я встал, сигарету потушил, повернулся, а место уже занято. А тебя пока вызовут, пока ты приедешь из Волгограда...» Но вот приглашают и даже иногда награждают. Только за фильм «Сибирь. Монамур» получил пять призов, среди них: на фестивале им. Папанова — за лучшую актерскую работу, приз им. Александра Абдулова, приз им. Михаила Ульянова и главный приз на фестивале «Окно в Европу» в Выборге. Там, кстати, жюри неожиданно увидело еще один фильм Олега Погодина — «Дом», где мы с Богданом Ступкой играем братьев и, любя друг друга, как водится в России, деремся насмерть. Так вот, жюри решило, что фильма, достойного главного приза, нет, и впервые за 10 лет вручило его актеру.
Упустили сыновей — надо спасать внуков
— Вы приняли предложение работать в народном штабе по поддержке кандидата в президенты Владимира Путина. Чем продиктовано это решение?
— Предложение работать в штабе я расцениваю как знак уважения и намерен работать профессионально, без лишней болтовни. Однажды, получая приз им. Михаила Ульянова на московском фестивале «Великолепная семерка», на вопрос, о чем роль, я ответил коротко: «Если мы упустили сыновей — надо спасать внуков». И это то, ради чего я работаю в штабе. Выступая на одном из совещаний по развитию кинематографа, Владимир Путин призвал вспомнить про кодекс Хейса, принятый в 1930 г. ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов в Голливуде «для оздоровления нации». Речь идет об этических нормах, которые необходимо соблюдать при производстве фильмов. В Америке, кстати, в 60-е гг. его сочли устаревшим и отменили, но я согласен с Путиным в том, что хороший фильм должен пропагандировать не насилие и пороки, а здоровый образ жизни. Еще одна наша болевая точка, то, чем я считаю необходимо заняться, — это прокат. Мы снимаем много хороших фильмов, но их мало кто видит. Между тем во Франции есть закон о льготах для частных кинотеатров, которые крутят отечественные фильмы. Надеюсь, что Путин решит эту проблему, и мне нравится его заявление о том, что преимущество будут иметь режиссеры, снимающие фильмы об истории России, о наших славных традициях. А все вкупе дает уверенность в том, что Владимир Путин — самый достойный кандидат в Президенты России.
Галина БЕЛОУСОВА.
