Хлеб, уверена Мария Бессонова, не подпускает к себе плохих людей
Многие события, происходящие в жизни этой женщины, можно назвать не иначе как чудесами. Однако сама Мария Бессонова знает, что все они — от Бога. Это Он не давал опускать руки и поддерживал в минуты отчаяния и испытаний, которых за 90 лет жизни выпало на ее долю немало.
Хлеб пекут только добрые люди
На прошлой неделе Марии Петровне исполнилось 90 лет.
В Сталинград она приехала в пятнадцать с небольшим вслед за старшей сестрой из голодной глухой деревни Ольховского района. Через полгода, получив паспорт, устроилась работать в пекарню — помогала грузить и развозить хлеб по ночам. А потом и сама встала к печи — так и связала свою жизнь с хлебом.
Есть в народе такое поверье, что хлеб не подпускает к себе плохих людей. Марусю Бессонову хлеб любил: где бы она ни оказывалась, ей все время попадались хорошие люди, рядом оказывалась мельница, а жизнь, как бы сложна и трудна ни была, складывалась так, что она всегда находила убежище, могла накормить семью и не сломаться в самые тяжелые моменты.
Немцы бомбили прицельным огнем
Когда началась война, Маруся по-прежнему ходила на работу и пекла батоны — ее, несмотря на молодость, назначили бригадиром, и она этим очень гордилась. Готовились к зиме, и, когда уже совсем рядом заполыхали зарницы, сестру с ребенком отправили в деревню, а сами с мамой стащили с огорода все в погреб, который был в сарае рядом с их жилыми бараками.
— Я написала на листочке молитву «Живые помощи» и положила его на притвор погреба, — рассказывает Мария Петровна, — а сверху насыпала земли. В августе 1943-го, когда немцы нещадно бомбили город, наши деревянные бараки сразу же загорелись. А мы выскочили на улицу и стали пробираться через овраг (бараки стояли на Ангарском в районе завода «Ахтуба») на Елецкую, где жил мой дядя. То, что мы видели тогда, забыть невозможно — это было что-то страшное. Через овраг пробирались почти целый день, хотя раньше дорога занимала минут 20. С немецких самолетов словно следили за нами: стоило только голову поднять, как бомбы одна за одной ложились рядом. Как, если не чудом, объяснить то, что эти две хрупкие женщины остались целы и даже не были ранены?! Только провидением Божьим. Но еще большее чудо их ждало ночью того же дня.
От насильника спасла сажа
— Когда бомбежка прекратилась, мы пошли обратно, чтобы найти хоть что-то из вещей, — продолжает Мария Петровна.
И каково же было удивление женщин, когда они увидели свой сарай — единственное, что уцелело на улице. В погребе были овощи на зиму, которые и помогли потом выжить.
В округе вовсю хозяйничали немцы. И даже отказ красивой девушки разделить с одним из них постель не привел к трагическим последствиям. Видно, и здесь Бог миловал, хоть и пришлось спрятаться в бомбоубежище — с перепачканным нарочно лицом и нарядившись в старушечье платье.
Когда же в ноябре 42-го немцы, опасаясь партизан, начали массово изгонять жителей Сталинграда за его пределы, Маруся вместе с семьей оказалась в степи под Калачом.
— Снега не было, морозы стояли такие, что земля трескалась, — вспоминает Мария Петровна, — нас высадили в голой степи. Помню только, что постоянно читала молитву. Наши вещи немцы не тронули, а у всех остальных все разворошили и позабирали. Как мы оказались в поезде, идущем в Белую Калитву, я тоже не помню. Рядом с нами оказался парень, который буквально вышвырнул нас из вагона вместе с пожитками, когда поезд притормозил в Чернышках. «Если вы попадете в Калитву, вас там сожгут!» — объяснил он свои действия. Так что он спас нас: если не от смерти, то от плена — точно. Потому что все, кто доезжал до Белой Калитвы, оказывались либо в крематории, либо в Германии.
Бой за таз с мукой
— Мы недолгое время пожили в какой-то пустой хате в Чернышках, — продолжает свой рассказ Мария Петровна, — а потом нас с мамой выселили в соседний хутор. Здесь мы оказались в доме гостеприимных пожилых людей, которые жили недалеко от мельницы. Отступающие немцы появились в доме внезапно, выгнали всех в погреб, а сами расположились в хате. Я же, увидев, как один из них тащит таз с мукой, вцепилась в него и стала кричать, что не отдам. Немец так разозлился, что начал в меня тыкать штыком. Попал в живот, зацепил плечо и сильно пропорол ногу. К счастью, на следующий день пришли наши, рядом с домом остановилась машина с красным крестом. Мама пошла просить помощи. Военврач, обработав раны, назвал меня везучей, потому как, если бы не своевременная помощь, с ногой бы я распрощалась, — вспоминает Мария Бессонова.
Рожденные под счастливой звездой
В Сталинград семья Марии вернулась в ноябре 43-го. Город был в руинах, так что работали на расчистке, восстанавливали Сталинград. Потом хлеб снова позвал ее к себе, и известие о победе Маруся встретила, уже работая на пищекомбинате.
Встретила свою судьбу — муж ее тоже, видно, был рожден под счастливой звездой: прошел войну с первого и до последнего дня, оставшись в живых. Однако судьба приготовила им новые испытания — один за другим умерли два сына, и только последние два выжили.
Что помогло ей все это пережить и остаться сильной, одному Богу ведомо. Но Мария всегда стремилась быть оптимисткой: она душа любой компании, мастерица печь пирожки да булочки, которыми кормила всю округу.
Господь, уверена Мария Петровна, помогает ей и сейчас, окружив родными людьми — любящими детьми, внуками и правнуками.
Светлана ГРИГОРЬЕВА-ЕРШОВА.
